К морю (1824)

Романтическое стихотворение «К морю» вчерне написано было перед отъездом поэта из Одессы, а обработано и закончено в начале октября 1824 года.

Поэтическое изображение моря сочетается в стихотворении с размышлениями поэта о своей судьбе изгнанника и о судьбах народов. Море потому близко и дорого Пушкину, что оно представляется ему живым воплощением мятежной и свободной стихии, мощи и гордой красоты, т. е. таких качеств, которые особенно привлекают поэта. Этими качествами в восприятии романтически настроенных современников Пушкина обладали два «властителя дум» тогдашнего молодого поколения — Байрон и Наполеон.

В строфах, посвященных Наполеону, Пушкин ясно не говорит о своём отношении к нему. Но раньше в стихотворении «Наполеон» (1821) поэт охарактеризовал его как тирана, презирающего человечество, как «смирителя» революции и свободы.

В Байроне привлекают Пушкина такие черты знаменитого английского поэта, как гениальность («умчался гений»), свободолюбие («исчез, оплаканный свободой»), неукротимый дух борца («как ты, могущ, глубок и мрачен, как ты, ничем неукротим»). В «опустелом мире» свободолюбивый борец за благо людей чувствует себя одиноким. В стихотворении раскрывается романтическая тема одиночества поэта в мире.

Горечь и протест звучат в строках, обобщающих размышления о «судьбах людей» в мире:

Судьба людей повсюду та же: Где благо, там уже на страже Иль просвещенье, иль тиран.

На пути к свободе людей стоят стражами или ложная культура господствующих классов, или тираны.

Романтическому характеру стихотворения соответствует и приподнятость тона, речь, насыщенная восклицаниями, обращениями, риторическими вопросами, оценочными эпитетами и метафорами.

Стихотворение «К морю» было прощанием Пушкина не только с морем, но и с романтической лирикой. С переходом поэта к реалистическому творчеству изменяется и характер изображения им природы.

В своей реалистической пейзажной лирике Пушкин рисует внешне скромную, по милую его русскому сердцу красоту и поэзию родной природы. Таковы его стихотворения: «Зимний вечер» (1825), «Зимняя дорога» (1826), «Зимнее утро» (1829), «Туча» (1835), «Вновь я посетил» (1835) и другие. В описание природы Пушкин то включает народно-песенные мотивы:

Спой мне песню, как синица Тихо за морем жила; Спой мне песню, как девица За водой поутру шла. . .

(«Зимний вечер».)

то устанавливает внутреннюю связь между природой и напевами народных песен:

По дороге зимней, скучной

Тройка борзая бежит,

Колокольчик однозвучный

Утомительно гремит.

Что-то слышится родное

В долгих песнях ямщика:

То разгулье удалое,

То сердечная тоска.

(«Зимняя дорога».)

Лексика, синтаксический строй речи, интонация стиха приобретают у Пушкина в конце 20-х и в 30-х годах иной характер —более простой, предельно реалистический и народный. Показательно в этом отношении различие в описаниях одной и той же картины окрестностей Михайловского, данных в стихотворениях «Деревня» (1819) и «Вновь я посетил» (1835).

В «Деревне» тон речи приподнятый, ораторский:

Здесь вижу двух озёр лазурные равнины,

Где парус рыбаря белеет иногда,

За ними ряд холмов и нивы полосаты,

Вдали рассыпанные хаты,

На влажных берегах бродящие стада,

Овины дымные и мельницы крылаты. ..

Проще и задушевнее по тону дано описание этой же картины в стихотворении «Вновь я посетил» (1835):

Вот холм лесистый, над которым часто .

Я сиживал недвижим — и глядел На озеро...

Меж нив златых и пажитей зелёных

Оно, синея, стелется широко;

Через его неведомые воды

Плывёт рыбак и тянет за собой

Убогий невод.

По брегам отлогим

Рассеяны деревни — там за ними

Скривилась мельница, насилу крылья

Ворочая при ветре...

К морю

Прощай, свободная стихия!

В последний раз передо мной

Ты катишь волны голубые

И блещешь гордою красой.

Как друга ропот заунывный,

Как зов его в прощальный час,

Твой грустный шум, твой шум призывный

Услышал я в последний раз.

Моей души предел желанный!

Как часто по брегам твоим

Бродил я тихий и туманный,

Заветным умыслом томим!

Как я любил твои отзывы,

Глухие звуки, бездны глас

И тишину в вечерний час,

И своенравные порывы!

Смиренный парус рыбарей,

Твоею прихотью хранимый,

Скользит отважно средь зыбей:

Но ты взыграл, неодолимый,

И стая тонет кораблей.

Не удалось навек оставить

Мне скучный, неподвижный брег,

Тебя восторгами поздравить

И по хребтам твоим направить

Мой поэтической побег!

Ты ждал, ты звал... я был окован;

Вотще рвалась душа моя:

Могучей страстью очарован,

У берегов остался я...

О чем жалеть? Куда бы ныне

Я путь беспечный устремил?

Один предмет в твоей пустыне

Мою бы душу поразил.

Одна скала, гробница славы...

Там погружались в хладный сон

Воспоминанья величавы:

Там угасал Наполеон.

Там он почил среди мучений.

И вслед за ним, как бури шум,

Другой от нас умчался гений,

Другой властитель наших дум.

Исчез, оплаканный свободой,

Оставя миру свой венец.

Шуми, взволнуйся непогодой:

Он был, о море, твой певец.

Твой образ был на нем означен,

Он духом создан был твоим:

Как ты, могущ, глубок и мрачен,

Как ты, ничем неукротим.

Мир опустел... Теперь куда же

Меня б ты вынес, океан?

Судьба людей повсюду та же:

Где капля блага, там на страже

Уж просвещенье иль тиран.

Прощай же, море! Не забуду

Твоей торжественной красы

И долго, долго слышать буду

Твой гул в вечерние часы.

В леса, в пустыни молчаливы

Перенесу, тобою полн,

Твои скалы, твои заливы,

И блеск, и тень, и говор волн.