Сочинение на тему Муза Адама Мицкевича

Под этими стихами Адам Мицкевич поставил дату: 22 октября 1824 года. Написал и задумался. Ровно год назад он был арестован вместе со своими товарищами по делу о филоматах и филаретах, так называемых \"друзьях науки\" и \"любителях добродетели\", объединявших патриотически настроенных польских студентов Виленского университета. И хотя на допросах никто не назвал его имени, подозрения у властей все же остались. Тогда, в апреле 1824 года, его освободили из базилианского монастыря Святой Троицы, обязав в ожидании приговора не покидать пределы Вильно. И вот, снова спустя полгода, в ставшее уже роковым 22 октября он получает предписание в течение двух дней покинуть Литву и выехать в центральные губернии России. Хотелось увидеться с друзьями, поговорить, попрощаться. И в первую очередь с той, которая эти трудные полгода поддерживала его, в общении с кем он возрождался из тоски и уныния, читая стихи на родном языке. Именно ей, Саломее Бекю, он посвятил эти строки, обозначив лишь буквами С.Б. Саломея Бекю (урожденная Янушевская) была необыкновенной женщиной, умной, образованной, хорошо знающей польскую литературу, а главное — умеющей слушать. Где бы она ни жила — в родном ли Кременце, когда была женой профессора Волынской гимназии Эвзебиуша Словацкого, или в Вильно, куда переехала через четыре года после смерти мужа, выйдя замуж за доктора медицины и философии Августа Бекю, — везде ее дом оказывался в центре внимания местных литераторов и интеллектуальной элиты. Саломея сочувственно относилась к студентам — польским патриотам, переживая за их судьбу после ареста, всячески оказывая поддержку. Двери ее дома на Замковой, 22 всегда были открыты для опальной интеллигенции, в том числе и для молодого поэта. На этот раз визит был коротким. \"Это Вам, ясная пани... На память. Кто знает, увидимся ли еще раз в этой жизни...\", и, не договорив, быстро вышел из комнаты. Он шел, взволнованный, не оглядываясь и не видя, как молилась за него пани Саломея и как долго вслед ему смотрел ее сын Юлек. Юлиуш Словацкий. Он оказался прав: больше в этой жизни они никогда не увиделись. Саломея Бекю умерла в родном Кременце в один год с Мицкевичем. Сын ее Юлиуш Словацкий стал вторым из триумвирата польских поэтовромантиков: МицкевичСловацкийКрасиньский, был вынужден эмигрировать, умер в Париже. Уже в двадцатом веке прах его был перенесен в Краков и похоронен в Вавельском кафедральном соборе рядом с могилой Мицкевича. Я мысленно вхожу в ваш кабинет, Здесь те, кто был, и те, кого уж нет, Но чья для нас не умерла химера, И бьется сердце, взятое в их плен. Бодлера лик, норманский ус Флобера, Скептичный Франс, святой сатир Верлен, Кузнец Бальзак, чеканщики Гонкуры... Их лица терпкие и четкие фигуры Глядят со стен и спят в сафьянах книг. Их дух, их мысль, их ритм, их крик... Я верен им, я верен им. М.Волошин